Смерть в кредит - Страница 65

– Когда я ушла из прокуратуры, дело Монтальво теоретически все еще было открыто. Я расскажу вам то, что вы хотите знать, но ровно столько, сколько возможно.

– Я согласен на все. Судя по всему, тот факт, что Монтальво исчез после предварительного слушания, стал достоянием общественности. Расскажите об этом поподробнее.

– А здесь особенно-то и нечего рассказывать. Судья вынес решение о том, что имеются достаточные улики и дело передается в суд. На следующее утро Монтальво исчез, а вместе с ним и Тереза. С тех пор о них никто не слышал.

– И что вы подумали в первый момент? Что он убил Терезу и пустился в бега?

– Да, такая гипотеза не отвергалась. В то же время с равной долей уверенности можно было предположить, что Монтальво, прежде чем пуститься в бега, хорошенько ее запугал или попытался причинить ей вред и Тереза сама сбежала. Поскольку пропала ее машина, мы не исключали версии, что Тереза решила спрятаться, а может, и покинуть страну.

– Интересно. Вы допускали, что она жива, а ее сестра убеждена в обратном.

– Не скажу, что надежда была велика, – сказала Шарлин. – Машину так и не обнаружили. Тереза все оставила, все бросила: паспорт, деньги на счету. Списания с кредитки прекратились в день ее исчезновения. Все это наводило на мысль о том, что она мертва.

Джек взвесил факты.

– Или, что немаловажно, у Монтальво могло сложиться впечатление, будто она мертва. Если Тереза боялась, что он пустится по ее следу, то могла изобразить дело так, будто она не выдержала нагрузки и бросилась на машине с обрыва или въехала в какое-нибудь озеро.

– Да. Как вы сказали, возможно, она настолько испугалась, что просто не успела упаковать вещи и позаботиться о своих делах.

Джек молчал, собираясь с мыслями. Шарлин катала взад-вперед шарик, перекладывая его из руки в руку. Дело Монтальво, оставшееся открытым, явно не давало ей покоя.

– Шарлин, как вы думаете, почему все-таки Монтальво решил исчезнуть?

– По-моему, мы это уже обсудили.

– Я хотел спросить: может, у вас были весомые доказательства против него?

– Как я уже сказала, на эту тему я не могу распространяться: дело еще не закрыто.

– Я не думаю, что вы стали бы выступать в суде, не имея веских аргументов.

– Верно. Да только есть дела полегче, есть потруднее.

– Согласен. Но если бы прокуратура не имела мощной базы, защитник Монтальво тут же ему об этом бы рассказал и тот бы не сбежал.

– Думаю, он погорячился, слишком серьезно воспринял постановление, вынесенное в ходе предварительного слушания. Отправился домой, несчастный богатенький мальчик, и вдруг понял, что вполне может попасть за решетку, причем надолго. В Джорджии с насильниками не церемонятся: десять лет – минимум, даже по первому разу.

– А в его случае что-то от десяти до двадцати.

– Откуда вы знаете?

– Я видел шрам на ноге Мии. Не знаю, откуда он взялся, но если она получила его, еще будучи Терезой, то это очень неприятное отягчающее обстоятельство.

Шарлин посерьезнела.

– У нее была серьезная рана. И при этом семья яростно пыталась ее запугать и опорочить. Мерзавцы.

– Семья?

– Да, семья Монтальво. Они подключили все силы, пытались изобразить дело так, будто бы она все выдумала для того, чтобы вывести его на гражданский суд. Хотела отхватить жирный куш.

– А они богаты?

– Ужасно. Жерар заправлял пятью или шестью ночными клубами, из которых так и лились денежки, сотни тысяч долларов каждый год. Для семьи это разменная монета.

– Ну и как, сработала их схема? В отношении Терезы.

– В конце концов она не выдержала. Я подготовила ее к обычному набору идиотских утверждений, с которыми приходится сталкиваться жертвам насилия. Такие уморительные фишки типа: «Если гулять под дождем, то обязательно промокнешь». Но их изобретательность даже меня ставила в тупик. Они не поскупились на усилия, чтобы выставить ее негодяйкой, которая выдвинула ложное обвинение ради денег.

– И что про нее говорили?

– Ну, для начала, про порез на ноге. Этот сукин сын рассек ей бедро разбитой лампочкой. И у них хватило наглости утверждать, что она сама это сделала, для пущей убедительности. И это еще цветочки.

– Расскажите еще, – попросил Джек. – Я должен лучше понять, что он за человек.

Шарлин глубоко вздохнула, задумалась.

– Так, попытаюсь что-нибудь вспомнить. Они сфабриковали фотографии, где она была с голыми мужчинами. Цифровой фотомонтаж. По молодости девчонка подрабатывала фотомоделью, а они каким-то образом раздобыли снимки.

– Она снималась обнаженной?

– Да нет. Совершенно невинные кадры. Лицо крупным планом. Да только не надо быть гением, чтобы взять улыбающуюся физиономию и влепить ее между двумя гигантскими пенисами. Такое впечатление, что она собирается ими заняться. И это развесили по всему Интернету, как раз за пару дней до предварительного слушания.

– Подонки.

– И еще стих.

– Какой стих?

– В прессу просочилась информация, будто бы это стихотворение двусмысленного содержания Тереза написала в своем дневнике. Кто-то узнал в нем уже существующую песню, и тогда они запели по-другому – мол, это песня с ее любимого диска.

– И что это за песня?

Шарлин изобразила гримаску, будто пыталась разделить в уме шестьсот девяносто четыре на семнадцать. Потом встала и подошла к компьютеру.

– Помню пару слов. Зададим в поиск, посмотрим, что выйдет.

Она что-то напечатала на клавиатуре, машина выдала результаты.

– Ну вот.

Отступив на шаг, она пригласила Джека взглянуть на песню «Мерзкая девчонка» группы «Бронкс битчес».